«Что может быть после карантинного угара? Пока все это в теоретических домыслах, но определенные тенденции общественного сознания смоделировать можно», – об этом на своей страничке в Фейсбуке пишет политтехнолог Олег Постернак.
«Общество сейчас жестко сегментировано по двум группировкам: те, кто считают, что коронавирус – преувеличенное явление и те, кто считают его опасным смертоносным испытанием. Убытки бизнеса, безработица, сокращение доходов – в представлении вторых – уж слишком высокая цена.
Сколько бы вы не рассказывали о смертях в Италии и США, не включали программирование общества на выполнение инструкций самоизоляции (что собственно, показываем силу внушаемости и податливости граждан с помощью спекулирования на страхе смерти), кошелек и холодильник окажутся ближе к телу, чем телевизор.
Чем ниже доходы человека и меньше денежные припасы, тем сильнее будет социальное и политическое раздражение и перенос личных невзгод на рейтинг и восприятие власти, а значит и президента.
Представим себе оптимистический сценарий и мы все в мае выходим из карантина. С убитой финансовой системой, девальвированной гривной и бешеными ценами. Предвкушение социального взрыва и управляемого мятежа.
И вот, к примеру, выяснится, что коронавирус не такое уж и страшное явление (может это и не так, но все же). Сюда добавится медицинская и возрастная детализация по умершим.
В глазах внезапно прозревшего общества возникнет большой такой знак вопроса. Медиа хорошенько подсветят эту ситуацию, если нужно. А пример Беларуси и Швеции вдруг, каким-то чудом, окажется самым правильным и щадящим экономику сценарием.
Какой будет реакция озверелых украинцев, надеюсь, не нужно рассказывать. Это будет конец власти Зеленского. Его просто снесут. Причем в этой волне социальной агрессии смешаются и безработные, и предприниматели, и пенсионеры, и националисты, и порошенковцы, и другие партии.
И будет, как в поэзии: “И есть священный гнев, благословенный. Когда не прошенная, дьявольская рать, брызжа слюною, станет откровенно войной Отчизне нашей угрожать!”
Другой сценарий. Не самый приятный для прочтения, но все же. Много заражений и, как следствие, умерших. Трещащая по швах медицинская инфраструктура. Коллапс экономики. Продолжение карантина до июня.
В таких условиях доведенные до отчаяния граждане будут искать виновных. Первыми виноватыми, очевидно, будут считать трудовых мигрантов. И тут Рубиконом будет совершенно справедливый вопрос: почему власть не обеспечила жесткий карантин новоприбывших иностранцев, которые являются главными источниками вируса?
Почему “уханьских украинцев” посадили на карантин и устроили с этого шоу, а остальных – не удосужились, ограничившись лишь письменными уведомлениями?
Посадить на тотальный карантин эвакуированных и обеспечить над ними контроль было бы разумным и эффективным решением. Если власть на эти вопросы ответ не даст, то считайте, она проиграла вчистую эту историю. С соответствующими последствиями. Без вариантов опять.
Перекрыть волну возмущения и выглядеть более-менее уверенно можно сперва административными решительными действиями по нарастающей (карантин, закрытие метро, ограничение городских перевозок, прекращение пассажирского сообщения, чрезвычайная ситуация). Затем все проблемы медицинской инфраструктуры резко обнажаться. А их решить уже быстрыми действиями не получится. Тут нужен был государственный стратегический подход. Супрун не вспоминать, пожалуйста! Хотя, считаю, она должна ответить за свою управленческую деятельность.
Административный кипишь, удачно проданный гражданам в эти последние недели, будет “держать” массовое сознание ровно до того момента, пока ужасающая цифра умерших не приведет к жутким сдвигам. Включатся алгоритмы страха и ненависти.
Вот тогда и произойдет введение чрезвычайного положения. Во всех отношениях, последний сценарий весьма выгоден для подавления потенциальной протестной активности. Но и был бы справедливым ответом на резкое ухудшение криминогенной ситуации, что произойдет объективно в ближайшие недели. Его держат как красивый финальный аккорд потенции власти. А дальше – неизвестность и пустота…
А свято место пусто не бывает», – завершает политтехнолог.
Leave a comment