Опросы свидетельствуют, что россияне, скорее всего, не обрадуются, если их страна пойдет на открытое военное вторжение на Донбассе.
Многие аналитики встревожены массовым стягиванием российских войск вдоль границы Украины. Российские силы накапливаются в районах вблизи той части Донбасса, где идет война. Также некоторые войска были отправлены в оккупированный Крым.
Учитывая усиление боев на передовой, угрозы Кремля и эскалационную риторику государственной пропаганды России, возникает единственный вопрос: что происходит?
Об этом на страницах Washington Post пишет профессор постсоветской внешней политики Колумбийского университета Тимоти Фрай, информирует UAINFO.org.
Некоторые эксперты допускают, что президент России Владимир Путин добивается конфронтации с Украиной, чтобы усилить свои позиции дома. Сообщения из России свидетельствуют, что поддержка Путина слабеет, а его партия непопулярна перед выборами, которые пройдут в сентябре.
Однако, данные свидетельствуют, что Путину будет трудно получить поддержку для военного вторжения. Россияне поддержали аннексию Крыма в 2014 году. Но в других случаях они не в восторге от напористости российской внешней политики. Вместо того, чтобы злиться на Запад или лелеять размытые империалистические желания, российское общество неоднозначно относится к поведению Путина за рубежом. Это важно.
Крым был исключением
Аннексия Крыма заставила рейтинг одобрения Путина подскочить до 80% аж на 4 года. Наверное, именно поэтому считается, что российское общество одобряет агрессивную внешнюю политику России. Аннексия спровоцировала “коллективную эйфорию”, которая привела к “эмоциональному взрыву гордости, надежды и доверия к российским лидерам”. Массовая поддержка оккупации Крыма была частично связана с тем, что она состоялась почти бескровно. Политические подходы к Украине, которые будут иметь большую цену, далеко не так популярны.
В мае 2014 года, когда бои на востоке Украины были ожесточенными, лишь 31% опрошенных россиян поддерживал “отправку прямой военной помощи, в частности введение войск”. К августу 2015 года усталость опустила эту цифру до 20%. В 2015 году в ходе опроса россиян спросили: “Если вы узнаете, что среди боевиков есть солдаты регулярной армии России, какова будет ваша реакция?”. Лишь 9% ответили, что положительная, а еще 24% – что “скорее положительная”.
И так не только в вопросе Украины. В августе 2017 года лишь 30% россиян считали, что Кремлю стоит продолжать военные операции в Сирии. А 49% утверждали, что их стоит прекратить. В марте 2014 года Путин заявил, что “русские и украинцы – единый народ, который не может жить друг без друга”. Но в январе 2020 года опрос показал, что 82% россиян считают, что Украина должна быть независимой страной. Лишь 15% верят, что “Россия и Украина должны объединиться в одну страну”. Эти цифры оставались почти неизменными с 2008-го. Летом 2020-го лишь каждый четвертый россиянин поддерживал объединение с Беларусью.
Вдобавок, российская внешнеполитическая элита придерживается гораздо более агрессивных взглядов в отношении США, чем общество в целом. Опрос в январе 2020 года выявил, что 67% россиян хотели бы, чтобы Кремль рассматривал Запад как “партнера”. 11% ответили, что западные страны – “друзья”, а лишь 16% считают их “соперниками”. Один из опросов, проведенный “Левада-Центром”, пришел к выводу, что эти данные еще раз подчеркивают “массовую усталость от внешнеполитической конфронтации”.
Россияне выбирают хорошую жизнь, а не супердержаву
На самом деле национальная гордость очень важна для россиян. Общественная поддержка армии, служб безопасности и церкви высока и растет. Участники опросов часто связывают национальную гордость с победой во Второй мировой войне, достижениями в космосе и аннексией Крыма. Также большинство россиян хотели бы, чтобы Москва вернулась в глобальную политику. Россияне верят, что их страна – супердержава. И около 80% хотели бы сохранить этот статус. В 2018 году 47% респондентов называли восстановление статуса большой державы главным достижением Путина.
Но роль большой державы стоит дорого. И когда россиян спрашивают, что бы они выбрали, они предпочитают экономическое развитие, а не статус. Каждые несколько лет “Левада Центр” спрашивает россиян, чего бы они хотели, чтобы их страна была “супердержавой, которую все другие страны уважают и боятся”, или чтобы она стала “страной, с высокими стандартами жизни, хоть и не среди сильнейших в мире”.
Лишь в 2014 году после оккупации Крыма больше россиян выбирали статус вместо высоких стандартов жизни (48% против 47%). Во все остальные годы они отдавали предпочтение хорошей жизни и часто с большим отрывом (например, в 2017 году 57% хотели высокие стандарты жизни, а 42% – статус супердержавы).
Результаты опросов свидетельствуют, что россияне не очень хотят платить высокую цену оккупации Крыма. Летом 2019 года лишь 16% были готовы к большим потерям, 26% – к “определенным потерям”, а 36% – не хотели ничего терять из-за Крыма.
Вторжение в Украину никто не поддержит
Общественное мнение не определяет внешнюю политику Путина. Но трудно представить, чтобы Кремль его игнорировал вообще. Вопреки популярному утверждению, что Путин пытается усилить войну ради повышения рейтинга, российское общество, скорее всего, скептически отнесется к такому шагу. Кремлю придется хорошо постараться, чтобы “продать” войну дома. В конце концов, поддержка Путина сократилась после войны с Грузией в 2008 году и с началом вторжения в Сирию в 2015-м.
В первое десятилетие своего правления Путин использовал экономический рост, чтобы получить большую поддержку. Во втором десятилетии высокий рейтинг обеспечила оккупация Крыма. Когда эти достижения угасли, Путин с переменным успехом пытался “продать” обществу возвращение России в статусе глобальной силы.
У Кремля есть значительные возможности, чтобы продвигать нужные ему нарративы дома. И детали имеют значение. Но получить поддержку общества для прямого военного вторжения на восток Украины будет вызовом даже для Путина.
Leave a comment