“Я давно пишу о том, что экспертный дискурс у нас всегда происходит по неким запыленным конспектам. Иногда с “щепоткой новизны”. Недавнее введение госрегулирования цен на топливо, вызвало дискуссию в стиле: обидели “руку рынка” или “государство должно вмешаться”, – об этом на своей страничке в Фейсбуке пишет экономист Алексей Кущ, информирует UAINFO.org.
“Если вы наблюдали за ценами на природный газ или бензин в Украине, вы должны были заметить, что ценовой вектор в большей степени направлен на рост, чем на снижение. Да, цены могут снижаться, но крайне непропорционально рыночным предпосылкам.
Например, в 2019-м году мы наблюдали многолетние минимумы цен на природный газ, его стоимость в европейских хабах достигала 50 дол. за тыс. м. куб.
Казалось вот она, золотая эра наших “реформаторов-рыночников” – показать населению все преимущества рыночной модели ценового механизма.
Но жители страны, так и не увидели по-настоящему дешевый газ в зимнем отопительном периоде – им бросили лишь кость в виде снижения цен на “летний газ”, который, впрочем, стоил намного дороже, чем должен был, исходя из того же импортного паритета.
Или цена на топливо – минимальные цены на нефть в 2020-м (иногда даже отрицательные) и вновь – отсутствие пропорционального рыночного снижения.
Неокейнсианцы называют это номинальной жесткостью экономики, в частности ценовой жесткостью.
При падении спроса, рыночные цены не снижаются пропорционально и не находят точку равновесия на адекватном нижнем ценовом уровне.
Причина: монополизация рынков или слабая сопротивляемость потребителей. Или то и другое.
Эту ситуацию экономист Пигу называл “фиаско рынка” или перепроизводством товаров/услуг с отрицательными экстерналиями.
У нас этим добром забита вся экономика: “рынок” электроэнергии, вся система коммунальных тарифов, рынок топлива и природного газа, основные социальные продукты.
Нет профсоюзов, нет организованного общества, нет антимонопольной политики, нет информационного сопротивления.
Цены не идут вниз (или крайне вяло это делают) на фоне избыточной жесткости сопротивления со стороны монопольных/олигопольных продавцов.
“Эффект меню” в придорожном кафе, единственном на сотню километров, когда цены в ресторане не пересматривают, потому что жалко тратить деньги на перепечатывание буклетов, а положение на рынке позволяет ничего не менять.
Теорема Коуза, на которой выстраивается теория новых институционалистов, говорит о том, что чем выше транзакционные издержки, тем выше роль правительства в части дирижизма и нормотворчества и тем слабее эффект влияния накопления человеческого и физического капитала на экономический рост.
Простыми словами: введение госрегулирования – это очередная проблема (по научному экстерналия, которую нельзя решить рыночными механизмами), которую владельцы сетей АЗС должны будут “купить” для своего бизнеса, “занеся” тому, кто эти цены устанавливает, для достижения желаемой для них нормы рентабельности.
Это когда цена будет снижена на условные 10 копеек.
Затем, эти “заносы”, будут возложены на потребителя в структуре цены уже после отмены госрегулирования цен.
То есть когда сложатся рыночные предпосылки для снижения цен (например, падение цен на нефть), владельцы АЗС вернут свое, в том числе потраченное на “договорняки” с властью в период ценовых “ограничений”.
Потребитель проиграет в любом случае, просто этот проигрыш будет растянут во времени.
Проблема “фиаско рынка” решается совершенно иначе, причем с большей эффективностью и с более долгосрочным позитивными последствиями для всех участников рыночной игры. А вот как это сделать, говорить пока не будем”, – завершает Кущ.